Все возвращается на круги своя. И сейчас, похоже, времена наступают не лучше.
Мы познакомились в Балаково в середине 90-х, когда мне было чуть более двадцати, а ей уже за сорок. Познакомились на работе и сблизились. Я обращался к ней исключительно на «вы», «ты» сказать почему-то язык не поворачивался – бывают такие люди.
В свободные минуты общались, пили чай, иногда делясь друг с другом проблемами, которых в то время было выше крыши. В основном, не хватало денег, но делились и личным, хотя и личное зачастую пересекалось с финансами, которые всегда пели романсы.
Волевая, непреклонная, говорящая твердо и прямо без тени смущения правду в глаза, она не пользовалась особым успехом у коллег, особенно у женщин. Последних же зачастую доводила до того, что они покрывались красными пятнами. Красные пятна, по правде, они заслуживали за свою зависть и злословие.
Постепенно мы стали еще больше доверять друг другу и рассказывать те подробности из своей жизни, которые не рассказали бы другим, даже, порой, близким людям. Я выяснил, что мужа у нее нет и он ничем не помогает, что воспитывает она двоих детей и что на такую зарплату, как у нас, они бы не выжили.
– Но есть любовник, – многозначительно заметила она. – Немолодой, но еще ого-го. Когда он приезжает, начинаем жить.
– Он живет не здесь?
– Командировочный. Наезжает сюда регулярно.
– Как же вы познакомились? – заинтересовался я.
– Как-то познакомились. Встретились в кафе, ну а там пошло-поехало.
Я посмотрел на нее, она – на меня, мы почему-то оба заржали, а потом она заявила:
– Когда приезжает, живет у нас, ест-пьет. На гостиницу и еду не расходуется. Ну а раз на полном довольствии, то пусть и платит. И платит.
Не знаю почему, но это откровение не вызвало у меня никаких отрицательных эмоций. Практично и справедливо. Когда дело касается ситуации, которую знаешь изнутри, приходит понимание, что выживать с двумя детьми как-то надо было…
Однажды она пропала на несколько дней с работы, взяла отгулы, а потом явилась, вся запыхавшаяся, и выдохнула:
– Ну все. Наконец-то!
– Что случилось? – я был заинтригован.
– Умер мой любовничек…
От неожиданности я потерял дар речи. Она рассказала. В свой очередной приезд иногородний ловелас так увлекся любовными утехами в постели с моей знакомой (после самогоночки), что прямо во время этих утех и умер. В ее, так сказать, объятьях.
– Ну и… и… – я аж заикаться стал, представив эту ситуацию, – как же вы… что… куда?
– Ну что куда? – спокойно, с полным достоинством ответила коллега. – Положила его в гроб и отправила жене.
– Как отправила? – еще больше оторопел я.
– Поездом, – ответила она и пошла наливать чай.
Больше я никаких вопросов не задавал, хотя и представить себе не мог, какую выдержку, хладнокровие, волю надо иметь, чтобы женщине выдержать такие передряги. Переварил сказанное, она вернулась с двумя кружками, и мы стали пить чай с коньяком.
Через две недели моя знакомая пришла на работу в чрезвычайно приподнятом настроении, улыбалась, была необыкновенно любезна с коллегами-женщинами, а потом подмигнула мне и прошептала на ухо:
– Нашла. Немолодой, кавказец. Не умрет…
Василий СЕМЁНОВ
