Поскольку праздник Рождества имел религиозную суть, он вызывал негодование у большевиков. Впрочем, не у всех. Например, сам Ленин ничего не имел против рождественской ёлки. Классический сюжет советской ленинианы — Ильич на ёлке в Сокольниках в окружении детей. Конечно, в подаче последующей пропаганды эта ёлка превратилась в новогоднюю, однако в действительности вождь пролетариата присутствовал тогда на рождественской ёлке, что прямо отражено в мемуарах Крупской: «В начале января 1919 года (на старое Рождество) школа устраивала ёлку для ребят».
Фото © wikipedia.org
В начале 20-х никаких гонений на ёлку не было. Хотя и предпринимались попытки ведения антирелигиозной пропаганды в праздники. Причём пропаганды специфической. Комсомольцы возили ряженых «попов и буржуев» или их чучела, устраивали хулиганские театрализованные представления для публики. Обыватели негодовали, жаловались на распоясавшихся хулиганов, и в конце концов эти карнавалы стали проводить чуть реже. Сами же комсомольцы по почину руководства праздновали особые комсомольские святки, которые, впрочем, не прижились. В городах в рабочих клубах на праздники часто устраивались лекции под эгидой Союза безбожников, на которых рассказывалось о религиозном коварстве Рождества.
Как запрещали ёлку
До конца 20-х годов Новый год и даже Рождество по инерции были праздничными и нерабочими днями. Всё изменилось с началом коллективизации и индустриализации, когда заодно была резко усилена антирелигиозная кампания и началось массовое закрытие церквей. Под раздачу попало и Рождество. СССР перешёл на пятидневную неделю (пятидневка, она же непрерывка), и Рождество с Новым годом стали обычными рабочими днями. От пятидневки вскоре отказались, а вот праздники так и не вернули. При этом Новый год попал под гонения за компанию с Рождеством, хотя никакого религиозного подтекста он не имел. Видимо, инициаторы гонений посчитали, что под предлогом празднования Нового года продолжится тайное празднование Рождества, поэтому ограничениям подверглись оба праздника.
С 1929 года началось наступление и на ёлку. Стоит отметить, что официального запрета на празднование Рождества или Нового года никогда не было. В конце концов, если их празднуют десятки миллионов, всех наказать в любом случае будет невозможно. Стратегия заключалась в другом. По всем фронтам на празднующих шло давление. В газетах и журналах для детей и взрослых на все лады высмеивали и критиковали тех, кто продолжает праздновать «буржуйский» праздник, «отравленный религиозным дурманом». Кроме того, в крупных советских городах местные власти издали постановления, запрещающие торговлю ёлками в рождественские и новогодние праздники. Например, согласно постановлению Ленсовета, торговля ёлками в городе наказывалась штрафом 100 рублей (очень крупный штраф, больше средней месячной зарплаты по стране) или месяцем принудительных работ.
Фото © РИА «Новости» / Лев Носов
В деревнях, где партийный контроль был не такой строгий, праздновать было проще, хотя в отдельных колхозах с «религиозным пережитком» велась борьба. А вот в городах с этим было значительно сложнее. Во-первых, праздники стали рабочими днями. Во-вторых, контроль над рабочими и служащими был более строгий. Серьёзных наказаний за празднование не было, но могли как следует проработать на каком-нибудь собрании. Прогулы в дни новогодних праздников карались строже, чем в обычные дни.
Сохранились многочисленные свидетельства очевидцев того времени. «Верующим к Рождеству вышел сюрприз. Созвали их. Набралось множество мальчишек. Вышел дефективный человек и сказал речь против Христа. Уличные мальчишки радовались, смеялись, верующие молчали — им было страшно сказать за Христа, потому что вся жизнь их зависит от кооператива, перестанут хлеб выдавать, и крышка! После речи своей дефективное лицо предложило закрыть церковь. Верующие… молчали. И так вышло, что верующие люди оставили себя сами без Рождества и церковь закрыли», — писал в дневнике за 1930 год известный писатель Михаил Пришвин.
Фото © РИА «Новости» / И. Зотин
Ему вторил в своём дневнике историк Иван Шитц: «Рождество большевикам удалось-таки сорвать совершенно, по крайней мере — внешне… Наконец, по невежеству, увидя в ёлке религиозный институт, запретили продажу и устройство ёлок».
«Рождества в этом году в Москве не было, если не считать частных празднеств у иностранных дипломатов и технических работников. Не было рождественских торжеств, не было рождественского духа, не было рождественской службы. Ни один колокол не зазвонил в древней столице России», — свидетельствовал живший в СССР американский журналист Дарэнти (он позднее прославился интервью со Сталиным).
Формально люди могли праздновать эти праздники дома, по-тихому, без особого привлечения внимания. Максимум, что им за это грозило, — выговор на работе или на партийном собрании (если человек состоял в партии) или большой штраф за срубленную ель. Но в такой атмосфере никакого праздника совершенно не чувствовалось. Поэтому праздновали либо те, у кого это было традицией с детства, ещё с дореволюционных времен, либо те, у кого были маленькие дети.
Реабилитация Нового года
Фото © РИА «Новости» / Игорь Виноградов
Гонения прекратились так же неожиданно, как и начались. В конце декабря 1935 года в «Правде» была опубликована статья видного политика Павла Постышева с призывом начать праздновать Новый год. Скорее всего, в Кремле решили, что Новый год, в общем-то, безобидный для коммунистической идеологии праздник и не будет ничего страшного, если его поддержать в качестве альтернативы религиозному Рождеству. Государственная машина стала разворачиваться в обратном направлении. Тут же было организовано производство ёлочных игрушек, ёлки вернулись на базары, на прилавках появилась мишура.
Однако реабилитация была лишь частичной. Во-первых, Рождество никто не реабилитировал, хотя за его празднованием и перестали зорко следить. Во-вторых, изменения коснулись только детей. Новый год теперь позиционировался исключительно как детский праздник. Для детей организовывались специальные ёлки, но взрослые в этот день, как и на следующий, всё так же работали. Единственное, что изменилось для взрослых, — с начала 40-х годов их стал поздравлять с Новым годом по радио Михаил Калинин.
Возрождённый советский Новый год воспроизводил большинство атрибутов прежнего Рождества, но абсолютно лишился религиозного духа. Более того, этот праздник стал единственным в советской истории, не имевшим никакого политического и идеологического подтекста.
С 1947 года Новый год в СССР вновь стал нерабочим днём, что значительно укрепило его популярность. Постепенно он превратился в главный праздник страны, который отмечают все, независимо от возраста и политических предпочтений.
Антонюк Евгений
По материалам: «Life»
