ЗА ЖИЗНЬ НАДО БОРОТЬСЯ

Деревенские будни (продолжение)

И вновь, как раньше, мне предстояло начать новую жизнь, но уже в новых гражданских условиях. Я понимал, что в городе, да и во всей стране – трудное время и что опять потребуется немало воли, терпения, трудолюбия, чтобы преодолеть трудности и добиться осуществления своих желаний, а они у меня были. Это получить образование, профессию и создать семью и условия, необходимые для хорошей жизни. Но все это будет потом, когда у меня за плечами будет пройден длительный и тернистый путь в жизни.

Проживая в деревне, в беседах с бабушкой по маминой линии – Табуновой Евгенией Михайловной – я хотел узнать подробности о моем деде – Табунове Иване, которого я не видел – он умер еще до войны.

Бабушка мне рассказала, что у них с дедом была большая семья – более 10 детей. Фамилия Табунов имеет глубокие корни, и к деду прижилась по той причине, что он очень любил лошадей, выращивал племенных жеребцов, а также сам изготавливал лошадиную упряжь: хомуты, уздечки, вожжи и прочую утварь, которая пользовалась большим спросом на базаре, в Мологе, куда он выезжал торговать.

Дед был очень трудолюбив, все хозяйство – дом, амбар, сарай – было сделано из хорошего материала. Была и хорошая живность – лошади, корова, овцы, поросята, куры. Всех детей он с малых лет приучал к труду и за хорошую работу с базара привозил им подарки. Среди крестьян дед пользовался уважением.

Дед не злоупотреблял спиртным, хотя в доме всегда имелись запасы самогона, браги.  Но вот, когда он выезжал в город Молога, то после продажи своего товара на базаре, он в кабаке щедро угощал своих друзей и позволял себе расслабиться, то есть через меру выпить. Друзья, зная эту его привычку, принимали все необходимые меры, чтобы он доехал до своего дома без приключений.

Если это было зимой, они одевали на него полушубок, а сверху меховой тулуп. Укладывая деда в сани, на сено, они привязывали его веревками к саням, так, чтобы он не мог вывалиться  из них по дороге. Жеребец дорогу домой знал хорошо и рысцой привозил деда прямо к дому, а это расстояние примерно в сорок километров.

Бабушка и взрослые дети поднимали деда из саней и укладывали его на русскую теплую печь. Утром он не опохмелялся, а ограничивался огуречным рассолом.

Чтобы в доме был достаток, дед очень много трудился, с восхода солнца и до заката. И сердце его не выдержало, он почти не болели умер скоропостижно, до  начала войны и похоронен на Веретейском кладбище. Бабушка умерла в 1946 году и похоронена рядом с ним.

Все дети создали хорошие семьи, а тетя Зина даже стала депутатом райсовета. Бабушку я хорошо знал, это была трудолюбивая, заботливая женщина. Когда я в 1943-м уходил в армию, она, как никто другой, обнимала и целовала меня, молила Бога, чтобы я не погиб и вернулся домой. Так и произошло, за что я всегда вспоминаю ее добрым словом.

Однажды ночью

Во время Великой Отечественной войны, в период 1941-1945 годов, когда все мужчины находились на фронте, всю тяжелую работу в деревне выполняли женщины и подростки в возрасте 14-16 лет: они работали в поле, на лошадях возили навоз, сено и зерно, участвовали в лесозаготовках. Более крепким ребятам на лошадях доверяли возить зерно и сено в районный центр ст. Некоуз, который находился в сорока километрах от нашей деревни Сысоево. Работа была тяжелая и даже опасная, ибо ехали около десяти часов в ночь по глухим местам.

Шел 1942 год, и уже были случаи, когда дезертиры, бежавшие с фронта, нападали на наши обозы, так как завладеть грузом не представляло большого труда – на возах сидели подростки. Слава богу, нас это обошло стороною. Если и были случаи нападения, то они были со стороны парней тех деревень, которые мы проезжали. Иногда заканчивалось поножовщиной. Для своей безопасности мы старались ездить группами.

В одну из таких поездок со мною произошел случай, который заполнился на всю жизнь. Закончив очередной рейс и сдав груз на железнодорожной станции Волга и передохнув немного, я возвращался домой. Стояла уже осень, и река, которая пролегала на нашем пути, еще не замерзла, поэтому мы должны были проехать через мост. При отъезде со станции я, находясь в телеге, от усталости задремал, ибо знал, что моя лошадка с пути не собьется – мы неоднократно уже пересекали этот путь.

Вожжи, которыми я управлял, были привязаны за передок телеги – это на всякий случай, чтобы они не упали на землю и не попали под колеса, а это могло бы привести к неприятному исходу. Сидя в телеге, я знал, что лошадь пойдет через мост, но ошибся, — она пошла через реку, предполагая, что река уже покрыта льдом. Как только лошадь вошла в реку и отошла от берега, телега, наполняясь водой, стала сходить с металлического курка, который крепил телегу с передком, в который была запряжена лошадь. Оказавшись в воде, я мгновенно пришел в себя и понял, что произошла беда. Первое, что я сделал, это ухватился за возки и намеревался повернуть обратно, но, оказавшись на глубине, телега сошла с курка и пошла ко дну, вместе со мной.

Конечно, у меня было чувство страха, но, опомнившись, я понял, что единственным спасением было крепко держаться за вожжи и плыть за лошадью. Я знал, что лошадь довольно хорошо плавает в воде. Хотя я и держался за вожжи, меня тянуло ко дну, ибо вся моя одежда – фуфайка и ватные штаны, промокли насквозь.

Чтобы остаться на плаву, мне удалось схватиться за хвост лошади и предотвратить погружение ко дну. Так продолжалось несколько минут. Я понимал, что если упущу вожжи и хвост лошади, я утону, ибо в то время плавать неумел. Через некоторое время лошадь, переплыв реку вместе со мною, вышла на противоположный берег.

Какая была радость, что я, преодолев страх и панику, остался жив. Было уже темно, но впереди виднелась деревня, куда я и направился вместе с лошадью. Постучал в ближайший дом, мне открыли хозяева и пустили внутрь. Узнав о случившемся, они с особой теплотой отнеслись ко мне, переодели в сухую одежду, накормили и уложили на печь, где я сразу же уснул.

Такое  же внимание было уделено и моей лошади. Утром я уже был бодрым, одежда моя уже была сухой. Я даже не простудился от нахождения в холодной воде. Хочу отметить, что, проживая в деревне, я понял – русская печь для деревенского жителя представляет особую ценность, особенно для женщин, которые ведут домашнее хозяйство и, как правило, у них много детей. Русская печь – это и пекарня, где пекут хлеб, готовят пищу для себя и домашнего скота. Это вроде медицинского пункта, где в любое время дня и ночи печь сохраняет тепло. Русская печь даже заменяла баню, ибо располагая большим размером топки, после сгорания дров вся семья, конечно, по отдельности, залезала вовнутрь печи и мылась, а любители парилки могли попариться веником, так как в ней было довольно жарко. Вот такие прелести были в ярославской бане. И вообще, дома в ярославских деревнях строились очень грамотно и разумно, с глубокими подвалами, большими комнатами, чуланами для хранения зерна, амбарами для хранения сена в большом количестве. И, конечно – теплого сарая для хранения дров.

Но я отвлекся. Утром меня хорошо накормили. И мы пришли к единственному решению, что всю лошадиную сбрую я оставлю у хозяев, а сам поеду верхом на лошади.

Путь был нелегким, ибо я ехал верхом без седла и довольно долго, но все это было мелочью, по сравнению с тем, что я испытал. Когда я уже поздно вечером добрался до своей деревни, то все жители были удивлены моему появлению в таком виде. Мне вновь пришлось рассказывать о моих приключениях.

Меня никто не осуждал, не упрекал, что я где-то проявил некоторою небрежность и заснул в пути. А наоборот, хвалили за то, что я не растерялся, не запаниковал и все сделал правильно.

Через несколько дней я вновь оказался у великодушных хозяев, которые оказали мне помощь в ту роковую для меня ночь. Они помогли мне вытащить со дна затонувшую телегу.

Вот уже прошло много лет, а точнее, более 70-ти лет с той роковой ночи, но я до сих пор помню ее подробности. Сейчас я вновь понимаю, что только находчивость и воля помогли мне выйти победителем из той почти безвыходной ситуации. Поэтому этот эпизод я и поместил в свою книгу «За жизнь надо бороться» и думаю, что сделал правильно, ну а окончательный вывод сделает мой читатель, которого я очень ценю и уважаю.

Седов Сергей Александрович

Редакция газеты «Сертолово и окрестности» благодарит Сергея Александровича за  предоставленный очерк из книги «За жизнь надо бороться».